Мачеха

Даринкан никогда не хотела мачеху. Ей вполне хватало воспоминаний о матери, и чужая женщина в их доме была для неё не просто неприятной, а чужеродной, как заноза, которую никак не вытащить. Плойсэн конечно готовила любимые блюда, заботилась, говорила ласковые слова, но всё это разбивалось о ледяную стену отчуждённости. Даринкан не принимала ни её доброты, ни её заботы. Любое действие мачехи воспринималось в штыки. Со временем её раздражение превратилось в нечто большее. Оно разрасталось и потихоньку захватывало её мысли. Сначала это были просто злобные фантазии, потом пошли продуманные детали плана мести. Разные сценарии крутились в голове, словно она прокручивала сцены в фильме, где печальная концовка неизбежна. Плойсэн, ничего не подозревая, продолжала относиться к падчерице с теплом не догадываясь, что вскоре её привычная жизнь изменится.